Савка идет...

Часто бывает так, что, если человек резко отличается от общепринятых норм поведения, привычек, обычаев, то этим он вызывает удивление, а зачастую и отчуждение. Таких людей называют странными.

Странного человека по имени Савка знал весь Каслинский район. Он странствовал из Каслей в Тюбук, из Тюбука в Вишневогорск, причём всегда только пешком. Отказывался от всех предложений добродушных водителей попутных машин «добросить до места». Был молчалив, совсем не разговорчив. Никто не знал: какого он роду-племени – толи татарин, толи башкир, где он родился и есть ли у него родные и почему ходит он как неприкаянный по городам и весям. Может, что-то или кого-то ищет? Савка, рождённый ещё до революции в 1904 году, должен был помнить ещё ту старорежимную жизнь. Но никто и никогда не слышал его воспоминаний, как и сетований на жизнь. Кажется, что все, кто его знали, помнили его стариком. Как будто он был таким всегда: морщинистым, беззубым, небольшого росточка с крепким жилистым телом и добрыми глазами. «Савка идёт» — кричали ребятишки, завидев старика с котомкой. А взрослые тут же давали наставления: что, мол, Савку обижать нельзя, а лучше подать ему, что есть у вас в карманах: мелочь, семечки, карамельки.

Чужого Савка никогда ничего не брал. Бывало, даже оставался голодным до прихода с работы хозяйки, хотя та ещё заранее приготовила ему еды и велела поесть самому.

Трубникова Наталья Андреевна вспоминает: «Бывало, что мамочки пугали им своих неразумных малышей: «Будешь реветь, Савка придёт и заберёт!».

Но теже мамочки, коль подходила очередь за хлебом, могли сунуть отпрысков в песочницу, около которой сидел Савка. Савка любил смотреть, как играют дети. А если кто-то на кого-то замахивался, он молча поднимал палец, и сразу наступали мир и спокойствие.

Савку трудно было заметить сразу. Он как-то терялся среди окружающего. Может, из-за одежды неопределённого блекло-серого цвета. Чистой, но мятой, явно с чужого плеча. Может, из-за тюбетейки таких же оттенков, зимой и летом прикрывавшей его седоватую, давно нестриженную голову. А может,и потому, что он никогда не лез в глаза, а предпочитал сидеть, упираясь спиной в стену или забор, а лицом в собственные колени.

Лицо у Савки было необыкновенным. Кожа смуглая не то от загара, не то от природы. Множество морщин, и продольных, и поперечных, и округлых, делали плохо различимым на этом лице всё, кроме глаз. Глаза у Савки, как большие маслины, шелковисто- чёрного цвета. Их можно было увидеть, только подойдя вплотную, глаза в глаза. Легко и свободно это делали малыши. Поэтому они и не боялись Савки. Спокойно играли около него в совочки-ведёрочки или в машинки. Мамочки, отоварившись, «за пригляд» совали Савке отломанную горбушку свежего хлебца, или половину «сайки». Он молча кланялся, брал и куда-то убирал, хотя ни котомки, ни сумки, ни оттопыренных карманов не было видно.

Кто такой Савка, какого он роду-племени никто в горняцком посёлке не знал. Савка был такой же принадлежностью Вишневогорска, как карьеры, отвалы, «отпалка». Его порой не замечали, но принимали, даже оберегали. В частном секторе у Савки были друзья, вернее  — подруги. Он дружил с пожилыми хозяйками подворий. Савка никогда не просил милостыни. Судил он так: всё, что человек имеет, он должен заработать. Он приходил в знакомый двор и сам видел работу: дров наколоть, поленницу сложить, канаву прочистить. Да мало ли дел в хозяйстве, где мужики с 8 утра до 5 вечера бурили, взрывали, вывозили руду. За помощь Савку кормили, мыли в бане, давали и деньги. Бумажные Савка не брал, только монетки. Это было всё его богатство. Считать сам не умел: сколько дадут — столько и возьмет с благодарностью. Деньги хранил в кошеле, настолько вытертом и потасканном, что определить материал, из которого кошель когда-то изготовили, было невозможно. Кожа — не кожа, брезент — не брезент. Кошель часто оказывался на сохранении у какой-нибудь, особо доверенной, хозяйки (моя бабушка, Трубникова Наталья Петровна, была одной из них).

Со временем Савка соорудил себе жильё. На южном склоне Мохнатой горы, напротив 125-й жилы, на задах огородов вырыл землянку. Землянка как землянка. Почти все первопроходцы — первостроители нашего посёлка, жили в таких. В горе вырывается большая, метров на 10 длинной и на 5 шириной, яма. Её стены укрепляются жердями или вершинником, который выступает из ямы на метр-полтора. На стены укладывается потолок из того же материала. Над потолком насыпается земляная крыша. Тётя Валя Просвирина (мама Сергея и Андрея Просвириных) рассказывала, что весной на крышах землянок трава пробивалась быстрее и коровы, позарившись на зелёное вкусное пятно, проваливались так, что их на вожжах мужики вызволяли. У входа в землянку печка-каменка, напротив печи или в потолке — оконце. Савкина землянка была много меньше и вместо каменки обогревалась буржуйкой. Жить можно, если мороз невеликий.

Весть о том, что Савку убили, быстро облетела весь район. Старика было всем искренне жаль. Но ещё сильнее было недоумение и возмущение людей: «У кого поднялась рука убить юродивого?». В понимании людей «Божьего человека». Савка за всю свою жизнь, что прошла на глазах людей, не то, чтобы мухи не обидел, но и словом  и взглядом никого не укорил. Ни на кого зла и обиды не держал. Жил как птица перелётная по принципу: «Будет день, будет и пища». Работал и радовался солнцу.

Установлением лиц, совершивших это страшное преступление, произошедшее летом 1975 года, занимался работавший тогда начальником уголовного розыска Каслинского ГОВД Колтышев Леонид Максимович. Им было установлено, что Савка в последний раз как всегда нанялся колоть дрова по улице Коммуны в Каслях. Но хозяйка и два её сына, 25 и 18 лет, не только с ним не рассчитались, но ещё и решили позариться на Савкины «сокровища». А так как Савка добровольно свой клад не выдал, то злодеи зверски его убили, зарезав ножом. Тело его было зашито в мешок и выброшено в озеро Большие Касли. Но концы в воду спрятать не удалось. Через несколько дней труп Савки всплыл в районе улицы Заливной. Сокровища (от слова – с кровью), зашитые Савкой в одежду, составили 32 рубля мелочью.

За 32 серебряника злодеи сгубили жизнь неприкаянного странника. Похоронили Савку в Каслях, как человека без определённого места жительства.

Каждый человек ищет и видит свой смысл жизни. И если этот смысл сильно отличается от общепринятого, но нет в нём ни греха, ни зла, то не судите, люди, строго. Помяните добром душу неприкаянного странного человека Савки.