Лесовичок позвал в гости

Лесомыга* пошел за клюквой — засмотрелся на рябину — вспомнил Демидовские перекопы

Засентябрило за окном, засентябрило, и, как обычно, бабье лето наступило.  Буйствует красками осень, метет опавшею листвою свежий ветерок. Да разве в четырех бетонных стенах усидишь в этакий бархатный, солнечный, яркий денек. Не денек, а божья благодать.

---

---

Да и Лесовичок заждался, зовет в большой Урал, манит и манит в голубую даль, в Келейный угол,  в Демидовские перекопы. А ты сидишь, мудришь и главные проблемы набираешь в народную газету по охране окружающей среды – «Набат» № 3.

А может, все же окунуться в окружающую натуральную среду, в природу, на болото?.. Но ведь крайне надо в понедельник сдать на верстку и дизайн в Каслинский  дом печати эту самую газету. Да ладно, у Бога есть еще дни, а у меня суббота, и надо мне за клюковкой спелой на болото в экологическую, пока еще чистую, среду, до краечку надо справить меркантильный интерес. Известно ведь, что день осенний год кормит.

Вперед, автобусом «Касли - Вишневогорск», до Пименовой плотины рукой подать – 10 минут езды. Бабульки-клюквенницы выпрыгнули из автобуса и след простыл – умчались по лесной по дороге верхней. А я пошагал по дорожке прямохожей, нижней, где мы обычно встречаемся с  Лесовичком. Давненько не видался я со своим дружком. Но зря я время не терял в Челябинской публичной библиотеке, книжонки исторические полистал и интересные сведения нашел о Пименовой плотине и Демидовских перекопах в Большом Урале.

Идем мы между берегом бывшей Иртяшской курьи и Демидовскими перекопами. Все стежки и дорожки запорошены листвой. От Пименовой плотины до перехода с твердого материка на мокрое и зыбкое  болото шуршать нам по мягкому мозаичному ковру из опавшей листвы три с половиной  километра.

Есть время потолковать о здешних исторических сооружениях: плотине, перекопах.

А давай-ка, мил дружок, доведем до наших уважаемых земляков сведения из исторического тома № 4 Башкирской АССР. Там, в документе за №443 в 1762 году записано: «Ведомость учиненная, составленная в Каслинской заводской конторе Каслинского завода Н.Н. Демидова.

Ведомость, учиненная в конторе господина дворянина Никиты Никитыча сына Демидова Каслинского железного завода, каждое число при оном заводе. Имеется в построении фабрик… о том, значит, ниже сего именно ноября 18-20 дня 1762 года. Оной Каслинский завод в расстоянии от Кыштымского завода в 29 верстах…

Для припуску ниже Кыштымского завода из пруда воды через озера в Нижне-Маукский и Каслинский пруды выкопаны в разных местах каналы и укреплены по низким местам плотинки, ибо в помянутом Каслинскозаводском пруде было маловодно и на действие фабрик воды не хватало.

Верхнемаукская плотина, сделанная на реке Маук, высланная деревянной еланью и землею завожена, длинной на 100 сажень, шириной 16 аршин, вышиной 7 аршин. И с того пруда по течению оной реки в левую сторону вода имеет течение в Каслинский пруд, которая вода и нынче действие имеет».

А про Демидовские перекопы так сказано в Демидовской ведомости: «Этот недействующий канал от Круглинькова озера, которое имеется неподалеку Долгова озера, в Маукский верхний пруд (Пименов прудок) выкопан канал косогором длинною 4 версты, 222 сажен шириной, в 2 сажени и 2 аршина глубиной (оной канал недействителен)».

А почему огромный труд ручной лопатами, ломами и кирками сотен крепостных крестьян Каслинского железоделательного завода остался «недействителен»? Об этом, к сожалению, история  умалчивает.

---

---

А вот природа не молчит. Вдруг  откуда ни возьмись лес зашумел. Вихор Вихорович налетел, раскачал 100-летние корабельные сосны, как дождь посыпались листочки, в воздух поднял и ковер из листьев. Закружил вокруг нас, что света божьего не стало видно, как вьюжною зимой, когда перед тобой сплошной стеной кружится снег колючий. Стихийное явление  недолго длилось. Вихор Вихорович улетел на болото гнуть камыш.  Лес успокоился, и стало снова тихо.
Как-то непривычно в лесу, не стало слышно щебетанья пташек, сольного и ансамблевого их пения. А кажется, еще вчера я слушал трели соловья, сегодня тишина, улетели райские птички на юга. И с берега болота не слыхать хора лягушиного. Где они, им же не надо улетать на юга и рановато замерзать? Они в полусне сейчас, готовятся к зиме.

Одни дятлы бесперечь стучат, стучат, стучат. Лесные доктора из больных деревьев вредителей-насекомых добывают. Без конца и края стучат и стучат своим длинным, как долото, клювом, при помощи которого дятлы добывают из стволов вредителей-жуков – дровосеков, короедов.

Если бы не дятлы, давно бы уничтожили наш лес насекомые, жуки дровосеки и короеды. Жаль, фотоаппарат не захватил. Метров за семь меня один дятел подпустил. Он так увлекся работой, что меня не видел и не слышал. И я смог его разглядеть. Стоит солдатиком у ствола дерева, на высоте трех метров от земли. На голове красная тюбетейка, красное брюшко, когтями в кору вцепился, прижал свое тело упругим хвостом к дереву. И долбит, и долбит, не обращая на меня ни малейшего внимания. Неугомонный работяга, щепа разлетается по сторонам от дерева.

Между вторым и третьим перекопами остановил наше приятное  шуршание листвой живописный пейзаж. Открылась перед нами  с Демидовского косогора панорама, обрамленная в округе орнаментом золотых берез. В орнаменте мы видим кое-где вкрапления, как огненные всполохи, осины и рябины. А зелень сосен разнообразит золотой орнамент панорамы. В березовом лесу ты ощущаешь веселье, радость, как будто попадаешь в девичий русский хоровод. Не случайно на Руси березку-то звали веселкой, а символом России и сейчас зовут.

С Демидовского перекопа мы созерцаем осенние красоты в восточной стороне прелестной панорамы. Там, где серо-голубое небо соединяется с золотой россыпью берез и камышей, у высокой плотины, по которой идет  дорога на Кыштым.

А от Пименовой плотины до дороги, которая идет между южным берегом болота и озером Долгим на вермикулитовый рудник, наверное, расстояние около десяти километров. На обозримой площади около 40 километров, куда ни глянь: и в ширь, и в даль на болотной лабзе стоит стеной камыш, ну очень уж похожий на поле золотое, хлебное. Напрашивается строчка из любимой песни, ту песню с энтузиазмом пели лет 30 назад, когда мы коммунизм-то строили: «Стеной стоит пшеница золотая по сторонам дорожки полевой…».

Вот  и кумекай, как получаются болота. Заводскими плотинами закрыли доступ воды в курью Келейный угол с озера Иртяш и озера Большие Касли. Да сказывали старожилы, что с Маука текли две речки. Одна в Пимен пруд, вторая текла в курью Иртяшскую. Эту реку соединил Демидов с Маукской первой речкой. И получился замкнутый водоем без доступа свежей воды, и стала бывшая Иртяшская курья зарастать камышом, заиливаться. Вот так, дружок, прошло каких-нибудь сто лет, и каслинский народ не плавает сюда на лодках на покос или на рыбалку, а ходит по болоту да клюковку сбирает.

На косогоре, на самом ветродуе стоят совсем голешеньки березки, все сбросили с себя  до последнего листочка, и даже фигова листочка не оставили на своем белом теле. «Пошто деется такое безобразие, – сказала бы моя бабка. – Стыд и срам, бесстыжие, совсем разногишались. Так и застынуть можно, зима не за горами».

Нет, не замерзнут, такое происходит ежегодно, таков закон природы. Все лето красное растят и поят березы  соком своих зеленых деток. А в преддверии зимы они образуют у корешка листочка пробку, и сок в листок не поступает больше. Пришла пора о себе, о своей безопасности  подумать, теперь необходимо наполнить сладким животворным соком свои тела и ветви, чтоб в стужу не промерзнуть.

Глянь, какая шикарная рябина, вся от верхушки до земли в гроздьях кружевных. Удивляюсь, как дрозды-рябинники ее не приметили, ну она же не одна в лесу-то. 20 лет тому назад посадил я под своим окном рябинку из двух стволов, теперь стучат рябиновые гроздья в мое балконное стекло. Однажды откуда ни возьмись появились лесные пташки – серые дрозды ростом со скворца. Два дня попировали, все до последней ягодки склевали.

А вот, гляди, березоньки, девчушки-хохотушки к воде сбежали с горки. Друг перед другом хвастаются своими новыми нарядами. И никак не могут наглядеться в озерную зеркальную гладь. А последние листочки вокруг нас кружатся и кружатся. На ум пришла строчка из фронтовой песни, которую пели бойцы в годы Великой Отечественной войны. «С берез неслышен, невесом слетает желтый лист…». В прощальном вальсе кружатся золотые листья и с тихим шелестом ложатся к ногам-корням матушки родной, застилают лоскутным одеялом, чтоб не застудила береза-мать корни-ноженьки свои в долгую зимнюю стужу.

Лесовичок, мне на болото надо, клюкву  собирать, тебе надо к властителю лесов – царю Берендею. Прощевай, дружок, до новой встречи, привет передавай царю Берендею, пусть у вас в лесном царстве все будет ладненько.

* – лесомыга — бродяга (словарь В. И. Даля)